В Улан-Удэ вспоминали жертв политических репрессий 30-х годов Кровавая страница в истории России. Сегодня по всей стране вспоминают тех, кто оказался без вины виноватыми, тех, кого отправили в лагеря и расстреляли как врагов народа. Дети и родные жертв политических репрессий вновь собрались вместе, чтобы почтить их память.

Богданов Тимофей Иванович. Арестован в 1938 году. Приговорён к высшей мере наказания – расстрел. Гунцыренов Чогдор… Высшая мера наказания – расстрел. Санжиев Иван Цыдыпович… 5 лет в концлагере. Корчагин Ефим Яковлевич… 10 лет заключения в концлагере. Абидуев Цырен Доржиевич, уроженец Бурят-Монгольской АССР… Высшая мера наказания...  - Андрей Богданов, сын репрессированного: Я помню его, 6 лет было, но помню. Он был весёлый, гармонист был, первый парень на деревне, так сказать. Как хлебороб, сеятель, тогда ещё вручную сеяли из лукошка, он разбрасывал зерно, подъехала машина НКВД, и забрали его. Постановлением «тройки» (прим. Особая тройка НКВД) - тогда же «тройка» была - приговорили к высшей мере наказания, к расстрелу.Парадный костюм для особых случаев - сегодня Андрей Тимофеевич отправляется проведать своего отца. Вот только место его точного захоронения спустя более 80 лет так и не смогли определить.  - Андрей Богданов, сын репрессированного: Мы сейчас с трудом, но добились, и создали памятник. И вот приходим, как к могилам, к этому памятнику.Перед зданием бывшего здесь  в советское время НКВД на постаменте стоит бронзовая женщина с размытым ртом - символ того, что за каждое сказанное слово раньше могли расстрелять. У её ног - ребёнок, которого мать закрывает собой - и от колючей проволоки лагерей, и от тогдашних надзорных служб. Здесь на доске памяти имя отца Андрея Тимофеевича – строго по алфавиту. Фамилии репрессированных здесь повсюду: на камнях перед памятником, выгравированы на стене. Люди просто приходят и ищут здесь своих близких.  - Надежда Угловская, дочь репрессированного: Я ищу своего отца фамилию. Ермаков Иван Савельевич. Как их везли в вагонах, как нелюдей, там были и военнопленные, и женщины были, и дети… Дети умирали в вагоне и их прямо так выбрасывали. А сюда привезли – их в лес. Хуже скота.Имени отца Надежды Ивановны в списках не оказалось. Но женщина, совсем недавно узнав о мемориале, решила подать заявление, чтобы рядом с именами других жертв репрессий появилась фамилия и её отца.  - Наталья Хамаганова, министр социальной защиты населения Бурятии: Непонятно, за что, за какие деяния увозили отца или мать из семьи, когда оставались малолетние дети, на которых косо глядели соседи. Это поколение сейчас выросло, живёт, они претерпели мужественно в своей жизни, они выжили. - Андрей Богданов, сын репрессированного: Моего отца расстреляли в 34 года, я уже две жизни отцовских прожил...