Пожалуй, самое интересное интервью с Ириной Ологоновой «Спорт Экспресс» посвятил статью бурятской борице Ирине Ологоновой. И мы не можем ей не поделиться.

Как мы уже сообщали, на минувшем чемпионате Европы наша землячка стала единственной спортсменкой, сумевшей взять золото. Поскольку, по мнению редакции arigus.tv этот текст стоит особого внимания, приводим его целиком. Читаем, узнаём, гордимся, радуемся.

В борцовской биографии этой улыбчивой миниатюрной спортсменки все достаточно просто: родилась в Бурятии в 1990-м, в 12 лет начала заниматься борьбой, в 16 вошла в национальную сборную и выиграла первую медаль на юниорском первенстве России. Далее карьера пошла по нарастающей, прервавшись лишь однажды – из-за травмы, полученной в 2012-м. Но если убрать титулы и турниры на второй план, получится история об очень мужественной девочке, восемь лет назад оставшейся без мамы и взявшей на себя все женские заботы о семье из семи человек. То, что в этой семье Ирина была самой младшей, не имело для нее никакого значения.

Победе на чемпионате Европы в Риге – первому "полновесному" титулу в карьере - Ологонова даже не очень обрадовалась, словно не осознавая случившегося. Подтвердила на следующий день, когда мы встретились в борцовском зале:

– Действительно, в первые часы после победы никакой радости я не испытывала вообще. Была скорее недовольна собой: мне не понравилась моя борьба в финале. Там я пропускала довольно много проходов "в ноги" со стороны соперницы, да и вообще с самого начала все шло не совсем так, как я хотела. Эти мысли продолжали лезть в голову и после того, как все закончилось. Я сделала круг по помосту с флагом в руках, продолжая думать о схватке, потом стояла на пьедестале и слушала гимн, но только наутро до меня дошло: какая вообще разница, кто и как в ноги проходил? Главное-то – победа. Все остальное не имеет никакого значения.

– Ваш вид спорта интересен тем, что второе место в нем – это всегда поражение в буквальном смысле этого слова. Поражение в финальном единоборстве. Бронза в этом плане выглядит куда предпочтительнее.

– Это правда. Наш старший тренер Юрий Шахмурадов всегда ругает нас за то, что мы радуемся бронзе, но психологически ведь гораздо приятнее выиграть матч за третье место и уйти с ковра с победой, чем проиграть, пусть даже и в финале.

– На двух чемпионатах мира вы проигрывали соперницам как раз в финалах. Можно ли сравнить те два серебра с нынешним золотом?

– Наверное, второе место на чемпионате мира должно восприниматься престижнее, но по вкусу золотая медаль совершенно несравнима с серебром. Тем более что я выиграла чемпионат Европы впервые в жизни.

– В интернете о вас не так много информации. Восполните пробел?

– Борьбой я занимаюсь уже четырнадцать лет. У нас в школе в селе Баянгол была очень хорошая спортивная секция, где работали и до сих пор работают очень профессиональные тренеры. Хотя я пошла в этот вид спорта исключительно за компанию – по просьбе подруги. Она мечтала заняться борьбой, но очень стеснялась прийти в зал одна.

– Простите, но я вас перебью. Слышать от девочки, что она хочет заниматься борьбой, в нашем обществе как минимум непривычно. Что привлекло в этом виде спорта вашу подругу, она рассказывала?

– Нет. Но она была вообще очень спортивной, занималась акробатикой, крутила сальто, садилась на шпагаты, чему мы все завидовали. Я же росла в окружении мальчишек, играла с ними на улице – вот и весь спорт. У меня пять родных братьев, все старшие. Все они тоже занимались вольной борьбой. Так что можно сказать и так, что я просто решила последовать их примеру.

– А кроме борьбы какой-то выбор у вас в селе был?

– Конечно. Я довольно долго занималась в актерской студии поселкового Дома культуры, играла в спектаклях и даже получала приз за лучшую женскую роль на республиканском конкурсе художественной самодеятельности. Ну а борьба... Сама не знаю, как получилось, что подруга прозанималась в секции совсем недолго, а я осталась.

– Братья не возражали против такого занятия?

– Нет. Они хоть и старшие, но после того, как не стало мамы, я стала чувствовать себя ответственной за всю семью. Иногда реально казалось, что я там самая главная: ведь кроме меня заниматься всеми женскими делами дома было совершенно некому. Очень часто ловила себя на том, что начинаю относиться к братьям, как к собственным детям. Что-то им советую, учу, как поступить в той или иной ситуации. Сейчас у двух братьев уже свои семьи, а трое холостые. Отец всю жизнь был строителем, но сейчас не работает – уже хватит ему, наработался за свою жизнь.

– Неужели никто и никогда не пытался убедить вас в том, что борьба – не самое подходящее занятие для девочки? Тем более – для красивой девочки.

– Говорили, конечно. Я всегда очень хорошо училась, думала о том, чтобы закончить школу с золотой медалью и поступить в институт. Учителя относились ко мне в связи с этим тоже хорошо, постоянно ставили в пример. И вдруг – борьба. По-моему, в школе все в шоке были, когда узнали, что я серьезно занимаюсь этим видом спорта. Только когда пошли первые результаты и я начала выигрывать различные соревнования, разговоры немного поутихли. Тем более что школу, несмотря на серьезные тренировки, я закончила хорошо, поступила в училище, потом в Академию сельского хозяйства, сейчас учусь в аспирантуре.

– Тяжело заставлять себя быть агрессивной на ковре?

– Очень. По жизни я добрый человек, возможно даже слишком. Мне нравится быть мягкой, заботиться о людях, улыбаться им. Иногда реально возникают проблемы с тем, чтобы должным образом настроить себя на выступление. Стараюсь в такие моменты мысленно отталкиваться от того, что я технически сильная, многое умею и должна все это показать. Зрителям, судьям, тренерам, которые вложили в меня столько сил.

Хотя если вспомнить мой первый чемпионат мира в Ташкенте, где я дошла до финала и проиграла японке, дело было не в недостатке агрессии, а чисто в тактической ошибке в результате которой за тридцать секунд до конца схватки я "улетела" на контрприеме, отдав сопернице два балла.

– А почему не удалось выиграть в прошлом сентябре в Лас-Вегасе?

– Вот там я просто растерялась. И вышла против американки Хелен Марулис с мыслью: "Как пойдет – так и пойдет". В таких схватках обычно выигрывает тот, кто начинает вести в счете. Так и получилось: я почти сразу сделала ошибку, потом еще одну, а дальше эти ошибки стали наслаиваться друг на друга.

– Не было ощущения, что соперница вышла на ковер с явным настроем разорвать вас в клочья?

– Было, если честно. Мы с Марулис встречались до этого в каких-то схватках, нормально боролись, я бы даже сказала – на равных. Но в Лас-Вегасе я реально не понимала, что происходит. Ничего не могла сделать. За шесть минут американка ни разу не остановилась, постоянно двигалась, атаковала. И у нее были такое страшные глаза... Не ожидала, что все будет так. Наверное, поэтому и не сумела правильно настроиться на борьбу сама. Ну а пока приходила в себя на ковре, когда схватка закончилась.

– Насколько тяжело вам дался нынешний чемпионат Европы?

– Я выступала в третий день, поэтому конечно же давила мысль, что два дня соревнований позади, а у России нет еще ни одного золота в женской борьбе. Понятно, что на меня в связи с этим очень надеялись. Я и сама решила, что обязана в этой ситуации побеждать, а значит, думать надо не о соперницах, а о том, что я совершенно очевидный лидер в своей категории и должна просто максимально сконцентрироваться на своих действиях и не совершать ошибок. Финальная схватка с украинкой (Татьяной Кит. – Прим. "СЭ") тем не менее получилась тяжелой. Во всех предыдущих поединках – и в Лас-Вегасе, и на Кубке наций в Москве - я у нее выигрывала, но те схватки были для меня намного проще. В Риге поединок с начала пошел не по плану, из-за чего я какое-то время чувствовала себя не в своей тарелке. Пришлось внутренне ломать и себя, и ход поединка.

– Вам уже приходилось переходить из своей привычной весовой категории (до 55 кг. – Прим. "СЭ") в другую?

– Нет, не было такой необходимости. Она возникла только сейчас – в связи с тем, что в программе Олимпийских игр в женской борьбе есть категория до 53 килограммов и до 58. Мы с тренерами решили, что для меня будет проще согнать два килограмма, нежели бороться с более крупными девочками. В категории 53 я уже пробовала выступать в этом году на ярыгинском турнире в Красноярске, но получилось не очень удачно, проиграла. И вес там не гоняла: на международных турнирах допускается "провес" в два килограмма. То есть с моим весом 55 кг я могла там бороться, не нарушая правил. А вот к чемпионату России, где будет проходить отбор на Олимпиаду, нужно будет лишние килограммы согнать.

– Это большая проблема?

– Для меня нет. В моей практике еще не было ни одного турнира, где возникали бы проблемы на взвешивании, хотя в нашем виде спорта иногда случается, что спортсменки даже косы себе отрезают, чтобы весы не показали лишнего. Думаю, что и сейчас все будет нормально.

– У многих народов есть поверье, что сила человека заключается прежде всего в волосах. Вы не стрижетесь по этой причине?

– Мне просто нравятся длинные волосы. Хотя наши тренеры постоянно твердят, что длинные волосы в борьбе женщине только мешают. Я такой проблемы не вижу, главное - заплестись перед схваткой хорошенечко. Один раз я, кстати, уже стриглась совсем коротко – перед чемпионатом России в 2011-м. Я тогда еще ни разу не становилась чемпионкой страны среди взрослых, и тренер сказал, что если подстригусь, то обязательно выиграю.

– И чем кончилось дело?

– Пошла в парикмахерскую, отрезала косу, сделала совсем короткую мальчишескую стрижку и действительно выиграла.

– Получается, перед Олимпийскими играми вам точно нужно подстригаться!

– Получается, да.